КСЕНИЯ ШПУНДТНЕТ ИМЕНИ, ИЛИ КРАХ РОССИЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ (ДНЕВНИК ИСТЕРИЧКИ) Одной из трагедий жизни в России является медленная или вернее стремящаяся к нулю обновляемость ее элит. Политических. Экономических. Культурных. Добравшись до высот управления чем-либо – от починки Кремля до торговли нефтью или регулированием издательского процесса – сравнительно узкая группа людей старается не пустить «в дело» посторонних. Кому же приятно делиться? Властью. Деньгами. Славой. К несчастью, в России, благодаря неразвитости инфраструктуры всего ( от выборов до издания дамских романов) перекрыть каналы поступления свежей крови гораздо легче, чем на Западе. В результате так называемые «элиты» какой-либо области слишком быстро замыкаются в себе и окостеневают. В них прекращается приток свежих сил, идей, текстов и даже капиталов. Однако, из-за этого талантливых, живых и оборотистых людей не рождается меньше. Тем более в России. Где каждый первый фатально талантлив хоть в чем-нибудь. Эти люди вынуждены уходить в своего рода подполье и создавать то, что очень приблизительно можно назвать «контр-элитой». А вернее второй, параллельно существующей, но до пору не признанной элитой общества. Будучи призваны на почестен пир, но не достучавшись до пирующих, такие люди стараются силой пробить для себя брешь в дубовых дверях. И рано или поздно они сметают элиту, официально признанную. В этом одна (среди десятков других) причина частых российских неурядиц – революций, реформ—контрреформ, перестроек, заморозков и оттепелей… Старой, окостеневшей элите приходится дорого платить за свою неповоротливость и нежелание принимать шустрых новичков в игру. Я не стану разбирать вопросы борьбы политических и экономических элит между собой. Но покажу, как далеко процесс окостенения зашел в российских литературных кругах. А начну для наглядности с примера куда более вопиющего, чем литература -- с искусства кино, которое для нас суть важнейшее. Его положение весомо, грубо, зримо демонстрирует, что называется на пальцах, сложный процесс, идущий и в других отраслях культуры. Снять фильм очень дорого. Получить хорошие субсидии могут только метры, проверенные кассой режиссеры. Мамонты былых времен, сделавшие себе имя еще в советское время и на государственный счет. Михалков, Сокуров, Соколов и т.д. Люди, без сомнения, очень талантливые. Но их время безвозвратно ушло. Кино сейчас говорит уже другим языком, им не слишком понятным и не слишком приятным. Множество молодых режиссеров без копейки за душой способны снимать талантливо и ярко. Но кто же им даст денег? Нет имени. Страшный приговор. Работа не окупится. Наилучшее положение, когда смена поколений в искусстве происходит естественно и без спешки. Снимают и те и другие, зрители выбирают, что им нравится. Ведь зритель-то тоже не однороден ни по возрасту, ни по вкусам. С разной степенью приближения к идеалу такое возможно либо при государственном финансировании (как было в СССР), либо при развитой частной индустрии кино (как в США). Однако у нас сейчас ситуация из-за скудости финансовых потоков искажена до болезненного гротеска. Деревья, что называется, умирают стоя, давя под собой жизнеспособную поросль. Темно и страшно в этом лесу. Издать книгу гораздо дешевле, чем сделать фильм (в среднем 2 доллара экземпляр), и поэтому ситуация в литературе, на первый взгляд, не так безысходна. Появляются новые имена, особенно в жанре фантастики, и это неплохие, способные авторы. Но… и здесь приход молодых писателей упирается в рубль, а вернее в доллар. В любом уголке мира есть три способа появления новой книги. Автор идет в издательство и говорит: «Я гений, печатайте меня». Маститый писатель приводит молодого и говорит: «Он гений, печатайте его». Акын садится на землю и поет свои песни всем, кто хочет слушать (вариант: писатель грузит тексты в интернет, и все желающие их читают) Когда на Западе, в странах с развитой издательской инфраструктурой появляется талантливый молодой автор, вполне приемлемый для издательства, но еще не известный читателям, издательство прибегает к пробному тиражу. Оно готовит публикацию книги и перед полным пуском ее в производство печатает 300 – 500 экземпляров, которые забрасываются в магазины. Если за неделю книги никому не известного автора сумеют возбудить интерес и разойдутся, запускается весь тираж. Если нет – издание останавливается. Затраты, ушедшие на пробный тираж, сторицей окупятся в случае удачи. А в случае неудачи эти деньги для западных издательств несущественны. На уровне производственного брака и зажеванной принтерами бумаги. У нас такой роскоши, как пробный тираж себе не могут позволить даже киты вроде АСТ или «Армады». Что же говорить о мелких и средних издательства? Поэтому в России такой путь обновления литературной элиты просто невозможен. Остаются второй и третий. Покровительство мэтра – вещь сложная. Например, за последние годы старые мастера фантастики привели в литературу целую плеяду способных писателей. Это умные, интересные, даровитые писатели. Но… почему-то как на грех на порядок ниже своих покровителей. И вырождение здесь ни при чем. Любому мэтру импонирует поддерживать и воспитывать молодые дарования. Однако самолюбию художника льстит, если вышколенный, но не хватающий звезд с небес ученик оттеняет талант неповторимого учителя. Именно такая ситуация сложилась с учениками братьев Стругацких, которые в полном смысле «обстругали» целое поколение авторов-фантастов под себя, свой стиль и образы, забив на корню любое проявление особости, непохожести, отдельности. Руку поставили, а душу забрали. Вот читатели и хлебают из тарелки Лазарчука и Рыбакова жидкое «время учеников», в который раз разгрызая кости из позавчерашнего бульона. Хорошая школа. Очень хорошая школа. Повеситься не хочется? Мало кто из великих способен признать, а потом помочь пробиться художнику гораздо более талантливому, чем он сам. Поэтому покровительство мэтров обычно ведет литературу «по нисходящей» – от гениального к талантливому, от даровитого к интересному, от любопытного к никакому. А если учесть, что среди старшего поколения отечественных фантастов далеко не все Стругацкие, а больше Михайловых и Геворкянов… Ну в общем все понятно. Это путь к никакому. Или вернее никакого пути. Именно, благодаря «покровительству мэтров» сейчас в России сложилась уникальная ситуация, когда издаются в неплохие книги, загоняя талантливые в стол, на вечное поселение. Для того, чтоб публиковаться мало или даже не обязательно хорошо писать. Гораздо важнее войти в тусовку, заручиться поддержкой, убедить всех в своей безобидности и даже бездарности, с благодарностью принять пинки и поправки «старших товарищей». Далеко не все на это способны. Для по-настоящему талантливого автора это чаще всего невозможно по чисто моральным, творческим причинам. Он не будет проституировать свой текст. Есть автор, читатель и Голос Свыше. Все остальное – от лукавого. Иногда даже читатель от лукавого. А уж «старший товарищ», мэтр, тем более. Из-за этой странной ситуации вдали от печатного станка остаются рукописи гораздо более талантливые, чем те, которыми завалены полки магазинов. Как редактор, я знаю о чем говорю. Очень часто издательство отказывает писателю за недостатком у него раскрученного имени. Десятки раз слышен мною абсурдный разговор: Издатель: Нам очень нравится ваш текст. Это настоящая литература. Если бы вы спросили меня как читателя, то «да», «да», обеими руками. Но как издатель я должен думать о рынке. У вас нет имени. Большой и средний тираж не раскупятся, а маленький не рентабелен. Писатель (очень удивленно): Но если меня не напечатают, у меня никогда не появится имени. Издатель: Ничем не можем помочь. Вас не знает читатель… Вопиющий случай из моей практики. Ко мне на рабочий стол бросили пару листов безвестного автора. Для рецензирования. История из жизни древнего Тибета. Прочитанное вызвало у меня интерес. Битвы. Магия. Реальная история. Профессионально. Художественно. Спрашиваю: -- Как к нам попало? В секретариате отвечают: -- Позвонил какой-то мужик. Говорит, вам рукопись можно привезти? Мы: можно, везите. Через два дня он приехал. Из Бишкека. С здоровенной клетчатой сумкой, в которых челноки возят товар. Привез роман. Страниц 700 – 800. Через день он позвонил: -- Прочитали? Ну как? -- Да нет, -- говорим, -- не так все быстро. -- Читайте быстрее, -- просит, -- а то у вас в Москве все так дорого. Я дала хороший отзыв о тексте для руководства, заранее зная, что это ни к чему не приведет. До сих пор не знаю, как звали автора, русский он или киргиз… Книга, конечно, не пошла, и чудоковатый «мужик», взвалив на плечи свой баул с рукописью, откочевал в Бишкек. (На этом месте все рыдают, или… не рыдают). Нет имени, не будет и тиража. Пробка, которой заткнуты каналы нашего книгоиздания непрошибаема. Остается последний путь – акынство. Грузить свои тексты в интернет и ждать своего читателя. Многие авторы ему уже последовали и в результате случился легкий конфуз. Писатель, благодаря сети и даже старомодным рукописям, ходящим по рукам, становится известен читателю раньше, чем издателям. Именно поэтому интернет в нашей стране, до сих пор доступный многим лишь относительно или никак – спасение для российской словесности. ЛГ и другие издания не хотят замечать стОящую литературу в сети, именно потому что она может составить конкуренцию. Интернет приютил ту самую контр-элиту в литературе, которой умирающие стоя деревья не дают места в своем ухоженном издательском лесу. Здесь, среди большой помойки, можно найти радиатор с платами из чистого серебра… Здесь автор не получает ни копейки, но он не обязан кланяться. Не обязан иметь растяжимую задницу для каждого мэтра, издателя и редактора. Каков же вывод? Отсутствие свободных денежных потоков душит наше издательское дело, убивая на корню самую возможность новизны, а следовательно неизбежного риска. Что ж, будем пока пить шампанское в сети, твердо зная, что процесс необратим, и рано или поздно современная нам литературная элита осыплется, как старая краска с потолка. А вместе с ней и порочная система организации культуры. Примечание (Э.Дацевич): а вот я почти уверен, что от распродажи тиража прибыль издательства не зависит вообще или зависит в самой малой степени, которой можно пренебречь. Наши издательства – в основном отмывочные конторы или структуры, получающие деньги неизвестно откуда (с Марса, от диавола, из тумбочки...). Просто так уж повелось в России 20 в. – узкий круг страшно далеких от общества людей контролирует все сферы. Пресловутые реформы вызваны просто потребностью менять элиты. И никто пока не додумался создать механизм естественной смены элит. Пробовали "демократию" – получилось еще хуже "коммунизма". Может, кто-нибудь ответит на этот вопрос? Или единственный способ ротации элит в стране – массовые чистки, проводимые добрым царем? И еще. Все же наши издатели – дураки, каких мало. Массовый читатель, как правило, смотрит на название книги, а не на "имя". Ему глубоко наплевать, кто написал про Скарлетт или новые похождения Колобка. Главное, что текст есть. И несет он с базара милорда и Блюхера, а Белинские, Гоголи, Стругацкие и, свят-свят, упаси Боже, Викторы Ерофеевы – отдыхают... Или занимают свое место на полках недорезанных интеллигентов. Но мы же ведь их дорежем!